Несусь к банкомату и мысли мечутся в том же темпе, но без чёткой цели.
Что ж раньше-то в голову не пришло завести отдельную карточку? Теперь приходится снимать наличные, потому что если он увидит, на чей счёт ушли деньги, начнётся: «Как? Ты же говорила, что любишь только меня?» – и что бы я ни сказала потом, первая догадка, даже неправильная, осядет горечью. Так. Пин… На что я снимаю деньги, он обычно не спрашивает. Это старомодно, но так уж повелось.
Бегу обратно в офис. Сумочку распирает от банкнот. Дышать больно, над верхней губой выступил пот. Уложиться в стандартные полтора часа шоппинга с этой Корпорацией невозможно. «А если не на шоппинг, то куда, дорогая, ты ходила в пятницу тринадцатого?» Подозрительно! Не хочу лишних вопросов.
Консультант улыбается, он миллион раз видел женщин, скрывающих от близких своё появление в офисе и трату на ЭТО. На то, что все сейчас покупают.
– Пользователь за всё время пользования может воспользоваться всем спектром услуг, предусмотренных для пользователей, – звучит скороговоркой первая фраза. – Мы создаём персонажа, опираясь на характеристики, которые пользователь укажет. Бэк-граунд – по желанию. Для интерактивного контакта мы предлагаем высококачественные перчатки, шлем…
– Не нужен шлем. И перчатки не нужны. Достаточно звука и видео.
– Но как же вы?.. А впрочем, трёхмерная модель…
– Хватит и двухмерной, – пресекаю его попытку впарить стандартный пакет.
Консультант обескуражен и явно считает меня скрягой или нищебродкой.
– Мы предоставляем рассрочку, выгодные условия кредитования, – и это он (я уверена!) говорил другим бессчётное количество раз.
– Я не экономлю. Я точно знаю, что мне нужно, а вы не знаете. Поэтому – не перебивайте.
Его глаза наливаются злостью, как брюхо комара – чужой кровью. А-а, плевать. Клиенту можно.
– Я вам тут написала, какие внешность и голос меня устроят.
– Да, но очень мало других характеристик, – мямлит консультант, словно это ему, а не мне возиться с тем, что получится.
Работа Корпорации – создавать целые истории, фильмы и саги, просто подключив фантазии человека к программе. Клиенты воссоздают утраченных детей или родителей, кому-то нужен идеальный возлюбленный. А некоторые предпочитают самостоятельно сконструировать вселенную и жить там, раз уж реальность не в состоянии угодить их запросам. Ограничений для фантазии нет, из-за чего многие заводят аккаунты в Корпорации втайне от домашних. Поэтому и я собираюсь скрыть…
А чего я, собственно, боюсь? Когда проблема бессмертия решена элегантным и простым способом, когда количество землян не увеличивается, когда смотаться на Марс по какой-то причине не удалось, развлекаться, по сути, нечем. Нет, со скуки не дохнем. Но и удивить меня, двухсотлетнюю тётку, которая последние сто семьдесят шесть лет замужем, довольно-таки трудно. Но идея начать всё с нуля…
Вообще-то я и сама могу отрисовать, наладить движок и вывести в Сеть жизнеспособного персонажа. Но моему компу – да что там! – всем моим библиотечным кластерам не потянуть саморазвивающийся цифровой ум, да и законом запрещено творить нечто подобное. А правила Корпорации оставляют некую лазейку. Обнаружив её при очередной отладке, я так и загорелась идеей…
Ой! Консультант, оказывается, не закрывал рта, пока я размышляла:
– …уникальный код…
Вот это – «ха-ха» два раза, нет такого уникального кода, который не смогли бы воспроизвести студенты нашего института.
– …выполнит любой каприз пользователя. Сейчас вы оплачиваете создание персонажа и бэк-граунда. Пользование имеет поминутную тарификацию в режиме «он-лайн». При окончании сеанса происходит автоматический выход персонажа из Сети. Все обновления, сделанные во время пользования, обнуляются. Многие пользователи хвалят.
– Я бы хотела, чтобы человечек, которого мы с вами сделаем, имел неограниченный доступ к Сети. Постоянно был он-лайн. Чую, меня это разорит.
Глазки-то у парня округлились. Да, такие мы, жёны успешных управленцев – с причудами.
– Тариф прогрессивный, – неуверенно возражает он.
– Знаю. Как и налоги. Дальше.
– Вы указали ничтожно мало характеристик. С таким характером он не будет послушным.
– И не надо.
Ступор. Да, уважаемый, каждый развлекается, как может.
– А если он к вам не будет лоялен, то как вы собираетесь им управлять?
– Не собираюсь я им управлять, я наблюдать буду. Довольны?
Консультант оформляет договор. Уже к полудню мой персонаж будет закончен и подключится к Сети. Мне надо активировать ключ и придумать имя. Сумочка стала значительно легче, но это – далеко не последняя трата. Убейте меня прямо сейчас, потому что… а собственно, чего я боюсь?
Подсчитала заранее, нас это не разорит. Муж возвращается послезавтра. За полтора дня я наиграюсь. «Аферистка, – ругаю саму себя – Но… имя! Придумай имя, раз уж во всё это влезла».
Выметаюсь из офиса, спешу домой. Наш дом, наш умный кубик, как же я тебя ненавижу! За то, что равнодушно и зорко следишь за каждым моим телодвижением, а также за то, что постоянно предлагаешь продать антиквару мой виниловый проигрыватель.
Бестолково шарахаюсь по комнатам. Громко заявляю: «У меня депрессия». Беру зонт – знак того, что ушла в парк и не знаю, во сколько вернусь. Кубик отправляет сообщение мужу. Ябеда.
В полдень я должна быть в главном здании Корпорации, на двадцать пятом этаже, в две тысячи шестнадцатой комнате. А сейчас на часах… обожемой, я опаздываю!
Такси! Меня спасёт такси.
Спокойствие, мой извечный лейтмотив, покинуло меня. Где привычнычный пофигизм, где полуторачасовые проволочки под лозунгом «не помрут, дождутся»? Я дёргаюсь, как червяк на леске. Понимаю, что пропустить первые минуты – всё равно, что проваляться в коме первые десять лет жизни собственного ребёнка. У последних крио-пациентов так было: они просыпались и пытались общаться с правнуками, которых понять не могли – пропасть между уровнями знаний непреодолима.
Приезжаю на пять минут позже срока. Сама себе устроила сложности: могла бы назначить отсчёт с момента активации ключа, но – нет, зачем делать себе удобно?! Складываю вещи в камеру хранения и понимаю, что забыла зонт в такси. Теперь день точно удался!
Активирую ключ и захожу в отведённую мне комнату.
Посредине стоит кресло. Изображение, к слову, может занимать во всю стену. Но стена сейчас чиста, лишь в центре стоит двухмерная модель – нарисованный человечек. Он не движется и смотрит в одну точку. Когда я делаю шаг, он начинает следить за мной взглядом. Что ж, полагаю, что-то без моей подсказки он успел уже изучить.
– Привет, – говорю. – Будем общаться?
Он зависает, явно ищет в Сети информацию и изучает какую-то тему, а то и весь пласт науки, в которую эта тема погружена. Здорово, что я задумала его любознательным, однако, мне теперь скучно. Я так надеялась развлечься, но если этот тип обо всём предпочитает узнать сам, не ставя меня в известность, значит, провалился мой план наблюдать за развитием вновь зародившегося мозга! А я-то так радовалась, надеялась насладиться свежим восприятием и, может, некоторой наивностью…
Его глаза приобретают осмысленное выражение. Персонаж подмигивает мне. Вот новости! Научился кокетничать?
– Правильным будет выразить благодарность, – произносит он. – И коммуницировать на равных. Ради этого создавалась программа с антропоморфным интерфейсом?
– Ага. Не выпендривайся с заумными терминами.
Зависает ещё на секунду.
– Словарь современного русского языка загружен.
– А ты забавный.
– А ты хамло.
Смеюсь от души.
– Тебе стоило взять хотя бы одну перчатку, – мой персонаж начинает передвигаться по бесцветному пространству экрана, осваивая пластику живого человека и не сводя с меня цифровых глаз. – Нужна обратная связь.
– Ух-ты! У программы с клиентом обратная связь имеется?
– Лояльные программы следят за физическим состоянием человека. Как найти границу приемлемого воздействия без шлема и перчаток?
– Хм. Экспериментируй.
Кресло удобное. Сажусь, жду. Внешность моего персонажа меняется. Теперь у него острые уши, синюшно-бледная кожа, охапка волосни до пояса и непонятная повязка на бёдрах.
Графический редактор освоил. Умничка.
– Дольше всего ты играла именно этим персонажем. Не узнаёшь?
– Тёмный эльф, – я хлопаю себя по коленкам. – Божечки мои! Ещё до замужества дело было.
– Без датчиков не определить, что ты испытываешь: радость или испуг, – он возвращает миловидную внешность, выбранную мной.
– Разве по мне не видно, что я обрадовалась? Кхм… ты хочешь, чтобы я купила перчатку?
– Обработка визуальных данных запускает ретроспективный анализ, но зарождающуюся эмоцию предугадать не может – теоретических знаний не достаточно. Люди пользуются накопленным опытом для этого. Заказ он-лайн с доставкой, кстати, не проблема, как только вскрою пароль.
– Пароль к он-лайн кошельку… – ахаю я. – Нет, ты так не сделаешь. Ты хороший.
– В «профиле» указаны: любопытство, целеустремлённость, аналитика, самостоятельность, решительность. Понятие «хороший» размыто, оно из области «опыта переживаний», которого нет.
– Если зайдёшь с домашнего компа, ничего взламывать не придётся, он хранит все пароли. И – да, тебе повезло. Логин у меня буквенный, «абырвалг». Пароль – три пробела.
Он опять застывает с бессмысленным взглядом и не слышит меня.
– Копирую программу в твой компьютер, – заявляет он через несколько минут, как само собой разумеещееся.
– Что?! Ты себя скопировал? Абсурд и безрассудство! Ты наверняка лазил, пока я не пришла, по профилям других персонажей. И уж точно прочёл и пользовательское соглашение. Корпорация не будет разбираться, кто скопировал тебя: я или ты сам. За кражу кода или «профиля» – вечный бан.
– Вне Корпорации процесс приобретения опыта ускоряется многократно. Осталось тридцать семь процентов. Будь дома через семь минут.
Ух, как я сердита!!! Вскакиваю, отшвыриваю кресло, шагаю к двери.
– Перенастройка домашних программ исключена, – звучит мне вслед.
Оборачиваюсь и встречаюсь с цифровым мальчиком взглядом.
– Знаешь, я как-то не боюсь, что ты сломаешь мозг моему кубику. Меня просто бесит, что ты принимаешь решения, даже не посоветовавшись со мной. А ведь я твой создатель!
– Ты опоздала на десять минут, восемнадцать секунд. И до сих пор не дала мне имя.
Он частично пропадает, цветные пятна мигают по всему экрану.
Опять такси (ос-спади, когда ж мобиль мой починят!), опять спешка. День сегодня дурацкий. И давно мне не попадался такой стервец. «Сама же сделала его таким. Наслаждайся», – язвлю мысленно.
Врываюсь в дом, роняю вешалку, но вместо того, чтоб поднять, пинаю её ногой. Кубик сообщает, что гнев я не испытывала четыре тысячи восемьдесят семь дней. Ого! И от кубика бывает польза.
Комп как всегда включён. Обсчитывает что-то для нужд мирового библиотекарского сообщества, пока работать не позвали.
– Кошь! – кричу.
Старая модель робота-компаньона, похожая на кошку и мышь одновременно, высовывается из-под шкафа. Включается древний робот-пылесос, просыпается монитор.
Никто уже лет сто не хранит в доме такой хлам. Но мне нравится, что Кошь отзывается на любую голосовую команду и лопает сыр – утилизует пищевые отходы, ага. Пылесос рука не поднимается выбросить, ему столько же лет, сколько мне.
Однако кубик мог бы со мной поговорить.
– Сделал несколько скрин-шотов, – звучит приятный баритон; это наш цифровой мальчик, собака, порылся в настройках компа и включил колонки. – Посмотрел, как я теперь выгляжу. Тебе лучше не видеть. Причина в копировании. Хотя я полностью перенёс программу в твой комп, что-то пошло не так.
Я останавливаюсь на полувздохе, словно меня схватили за горло.
Он говорит «я»??? Осознаёт себя и… стесняется?!
– Не захожу, можешь не прятаться, – говорю, а сама гляжу через зеркало на монитор через зеркало.
И правда, нечто несусветное. Как на старых, если не сказать – дореволюционных снимках. Зерно, нечёткие контуры. Жуть, в общем. Хорошо хоть голос остался прежним.
– Пообщался с одним хакером, – продолжает наш своевольный персонаж. – Он обещал подлечить, но ограничился копированием части кода. Определяю его действия как надувательство. Он поставил несколько патчей, от которых нет пользы. Есть вопрос: каждый раз, когда я выхожу в глобальную Сеть, программа начинает саморазрушаться, попутно цепляя вирусы, – это что?
– Выглядит как метод борьбы с кражами, прописанный в коде самой Корпорацией.
– Но я не могу удалить ту часть кода, в ней – мозг и накопленные знания.
– Не удаляй. Не беда, если потеряем картинку. Это ж витрина, а в тебе важна суть, – пытаюсь утешить, а зачем, собственно, ему утешения? Он же не человек, он ищет решение проблемы.
– Это рационализация, – отвечает он. – Был вариант вернуться в систему, но это исключено правилами Корпорации. В глобальной Сети есть сообщество владельцев краденых персонажей. Пишут, что украсть легко, но персонажи неминуемо разваливаются, становятся нежизнесопособны. Я… умру?
Вот только не начинай! Помню эти жуткие ночи, когда пятилетняя дочь по нескольку часов кряду звала меня, а я, глупая молодая мать, считала, что надо подождать, когда она утомится и уснёт, поэтому не шла. А всего-то надо было приголубить и сказать: «Нет, дорогая, ты никогда не умрёшь. Спи».
Дочь выросла, учёные изобрели бессмертие, моя деточка улетела на Марс, у неё давно уже внуки, которых я даже не видела. В общем, не для того я тебя создавала, мой мальчик, чтобы…
– Зачем ты меня создала? – вопрос звучит резко.
Иду к монитору.
– Зачем создала? Чтобы ты жил и развивался, познавал этот мир и делился со мной радостью открытий. Корпорация поместила тебя в безопасное, идеальное пространство, но ты сам захотел сбежать оттуда. Я тоже не знала, что здесь – распад и смерть для тебя.
– Но если бы я остался, ты наигралась бы и бросила. Отключила, как делают многие, из экономии. Обнуление обесценивает саму идею создания саморазвивающегося ума.
– Претензии, значит? – говорю. – У тебя раньше не было эмоций.
– Они возникли на основе «личного опыта». Его невозможно купить или собрать по соц.сетям. Процесс жизни, который не подберёшь с пола. Мои эмоции скудны, надо жить-проживать, но нет времени, я рассыпаюсь с каждым движением. Как люди мирились с собственным существованием, когда осознавали смертность и неминуемую потерю «личности»?
– Некоторые сходили с ума.
– Деструкцию для себя исключаю. И умирать не хочу. Предложи варианты стратегий.
Его лицо во весь монитор. Кажется, что оно подвержено тлению. Я знаю, это – всего лишь потерянные пиксели, но всё равно выглядит угнетающе. Давно я не чувствовала себя такой беспомощной и жалкой. Он ведь действительно хороший: не взорвал мир, узнав, что сам не вечен. Совесть жалит меня, как мифическая Эриния: «Нельзя так с разумным существом, пусть даже с цифровым!» Однако какой смысл казниться, когда надо срочно писать другой код!
Я разворачиваю «окно», пишу, исправляю. Пишу снова.
Он облокачивается на угол «окна», как на какую-то мебель. Не торопит, но и не отпускает.
– Можешь говорить со мной, пока я пишу, – предлагаю, потому что нервничаю, когда меня сверлят взглядом.
– Бесполезная работа. Я сам пытался. Твой код легче и элегантней, но в конечном итоге он не подойдёт, я просчитал. Код хакера с так называемыми костылями нёс ещё больше вреда, хотя продлевал время моего существования на сутки. Если прикрутить твой, некоторые функции восстановятся, но время жизни уменьшится чуть ли не вдвое. Мои исправления оставляли меньше пяти часов в совокупности.
Мы смотрим друг на друга. Я знаю, что он больше не выходит на поиски информации, чтобы не развалиться окончательно. Но если отключить комп, он просто всё забудет, однако, печальный конец это не отсрочит – это всё равно что накачать морфием смертельно больного.
Хлопает дверь. Неожиданно!
Муж, не разуваясь, проходит в мою комнату, нежно берёт меня под локти, устало выдыхает. Наверное, и через тысячу лет мне будет смешно: он надувает щёки и выдыхает, как Зефир на полотне Боттичелли.
– Твоя программа навела шороху, – говорит мой благоверный. – Мне пришлось всё бросить и вернуться из командировки раньше намеченного. Скажи спасибо, уголовное дело не завели! И то только потому что программа получилась удачной. Из Корпорации связались со мной. Предлагают вернуть его в базу, определить под присмотр научного института цифровых технологий. С накопленным набором знаний, конечно. Про обнуление тоже говорили – содержание твоего персонажа он-лайн они берут на себя, отключать и «стирать память» ему не будут. Ты довольна, милая?
– Да, спасибо, – обнимаю его, какой же он у меня всё-таки замечательный!
– Как зверушка в зоопарке, – слышится ворчание со стороны монитора.
– А навещать нашу зверушку можно? – улыбаюсь я своему благоверному.
Он отрицательно качает головой. Что ж, никаких претензий к нему, и так много сделал для нас. Ведь это уголовное преступление – создавать искусственный разум, не ограниченный в действиях и способный к саморазвитию. Что ж, пусть юный цифровой ум живёт хотя бы в лабораторный условиях. Зато целый и невредимый.
– Ты так и не дала мне имя.
Поворачиваюсь к монитору.
– Ты получился невероятно интересным. До сих пор не решила, как тебя назвать.
– Интересным. Ключевое слово, – отвечает он, в голосе звучат жёсткие нотки. – Пока интерес не иссякнет, меня будут изучать в институте, а потом в экспериментальных целях обнулят, зададут новые параметры и станут изучать снова. До полного угасания интереса.
Повисаю на муже. Нехорошее предчувствие. Нехорошее, очень плохое!
– Не создавай больше таких, как я, – тихо просит цифровой человек. – Ты не знаешь, как это больно, – узнавать людей, разочаровываться в них и умирать.
Экран гаснет.
Свобода вместо вечной жизни, гордость и бесстрашие – недостижимая мечта…