НА ПРОЩЁНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

Весенний свет, густой и золочёный,
По всей округе разливает мёд.
Сегодня день особенный – Прощёный,
И оттого душа моя поёт.

Собрав с утра простое угощенье,
Иду себе, улыбчив и открыт,
Испрашивать у ближнего прощенья.
– Прости меня!
– Господь тебя простит.

И ты прости!
– И я, и я прощаю!
– Садись скорей. Обед уже готов.
Сажусь тихонько, сердцем ощущая,
Что полон мир друзей, а не врагов.

Любуясь жизнью, как новорождённый,
Я образ Божий в каждом узнаю.
Как хорошо прощать и быть прощённым.
Наверно, так же хорошо в Раю!

***
Цветут на окошке герани.
На улице дождь моросит.
Улыбчив юродивый Ваня
На бедных просторах Руси.

День каждый – небесный подарок!
А ночь – благодатный причал.
Свечной догорает огарок,
Который во тьме освещал

Простые библейские строки,
Что бремя Господне легко…
И сыплются хлебные крохи
Для вестников верных Его.

А вестники шумною стаей
Летят высоко-высоко.
Улыбчив юродивый Ваня.
Цветут на окошке герани.
И бремя Господне легко.

АВГУСТ

Июль на миг застыл на повороте,
Махнул рукой и скрылся до поры.
На светлом календарном развороте
Вновь созревают августа плоды.

Мне радостно, но всё же и тоскливо,
Что за рекой, на дальнем берегу,
Не увидать, как серебристой гривой
Играет кобылица на бегу.

Не увидать, ведь август ярко-красный –
Граница лета, осени порог.
Ещё купаться тянет, но напрасно –
Купанию уже окончен срок.

А там уж Спас, Успение и осень.
И будем мы у замершей воды
Смотреть, как золотой листвой заносит
Минувших дней неброские черты.

ПОД РОЖДЕСТВО

И снова ночь. И снова торжество.
Сверкая, с неба падают снежинки.
В Диканьке… нет, в Малаховке и с жинкой…
Не так. С женой иду под Рождество

Колядовать. Тулуп. Мешок. Айда
Нести веселье в дремлющие массы.
Вдруг вижу, что сидят на теплотрассе
Два брошенных рождественских кота,

А может, кошки. Дело ведь не в том,
Какого рода Божии творенья.
Я положил пред ними угощенье
И поделился праздничным теплом.

Как ладно в мире всё заведено.
С небес снежинки падают, сверкая.
Иду с женой, а рядышком шагают
Две кошки… два кота… Не всё ль равно?!

ОТТЕПЕЛЬ

Чудно, ей-богу! Пару дней назад
Мороз сжимал деревню аж до хруста,
Над крышами дымы клубились густо,
И старики смолили самосад.

Теперича растеплилось. И мы
Вкушаем дни, как нежную малину.
Спешат аборигены к магазину
Поговорить о вычурах зимы.

А я смотрю, как за моим окном
Невидимый Поэт выводит буквы,
И нашу жизнь из переспелой клюквы
Пресуществляет в сладкое вино.

ГЛУХОЗИМЬЕ

Чахнул день в декабре – в январе, погляди-ка, воскрес!
Сквозь простудную сырость тяжёлых небесных завес
Пробивается просинь. Лампады в Раю зажигают,
Потому-то на сторону света пошёл перевес.

Перевес на весну! Но легко не отпустят своё
Ни морозы, ни вьюги. Кликушествует вороньё
Над цыганом, что продал, как исстари водится, шубу,
Понадеявшись вновь на своё воровское чутьё.

Проорутся вороны, и быть непременно добру!
По большому секрету мне ветер шепнул поутру,
Что деревня стоит под едва согревающим солнцем,
Подставляя заулки, как будто ладони, теплу.

ФЕВРАЛЮ

У февраля два друга – метель да вьюга.
Русская народная поговорка

Я узнал, что у тебя два друга –
Целых два! – метелица и вьюга.
Мне не отыскать и одного.
Нет, не тяготит меня бездружье,
Но порою как-то неуклюже
Дышится без друга моего.

Может быть, задружимся с тобою?!
Все свои секреты я открою,
А твои секреты сберегу.
Умолчу, зачем морозы строги
И зачем у выстывшей дороги
Так синеют тени на снегу.

НА БЛАГОВЕЩЕНИЕ

Птица гнезда не завивает,
девица косы не заплетает.
Русская народная поговорка

Зайдётся от волнения восток.
Замрёт в благоговении цветок.
И ты замри, и не слетай с куста.
Кукушечка, молю, не вей гнезда.

Ослушаешься – станешь причитать,
Года свои бездомные считать,
Но не избегнешь Божьего суда!
Кукушечка, молю, не вей гнезда.

Былинки ветхой даже не тревожь.
Погожий день упустишь? Ну и что ж?
Их много будет на твоём веку.
Кукушечка…
Кукушечка…
Ку-ку…

ГРОЗА

Ощерилась полночная гроза.
Чернеют в небе грозовые скулы.
Вот молнией по сердцу полоснуло,
Громами память настежь распахнуло –
И хлынули былого голоса.

Шумят они, но лишь едва-едва –
Не разберёшь уже и половины –
Мне слышатся случайные слова,
Которые для прошлого едины.

К чему они? Да вроде ни к чему.
Но вспомнится, и сам я не пойму,
Откуда это: май, и бабка Нина,
Да у забора скромная рябина.

Слова шептались, дерево дрожало,
Оберегая дом наш от пожара.
Как позабыться это всё могло?
Не позабылось – просто утекло
За дом соседский, за проулок, за…
Отмаялась полночная гроза.

В ПОИСКАХ СОЛНЦА

Пойду в поля – покликаю,
В чащобы – поаукаю.
Где бродишь, ясноликое?
Окончится разлука ли?

Весна – девица с норовом –
Тобою не целована.
Дни за окошком хворые,
Ненастьем околдованы.

Июнь в саду, под вишнями,
Озябнет и расхнычется…
Согрейте сердце ближнего,
И солнышко отыщется.

***
Н. В.

Ангел мой у оврага, где яблоки свалены в кучу,
Где гниенье берёт над румянцем и крепостью верх.
Нет ни ивы плакучей, ни липы скрипучей – беззвучно
Воплощается снег и осенний кончается век.

Ангел мой у оврага. Он видел, как яблоки зрели,
Как июнь и июль берегли их, а август срывал,
Как в беспечных стихах воспевали потом менестрели
Наливные плоды, обходя за кварталом квартал.

Ангел мой у оврага. Он яблоки тихо сбирает,
Исцеляет от грязи, гниения и немоты.
Над земными твореньями слышится «Раю мой, Раю»,
И готовит Господь для небесных творений холсты.

***
Я в чернику бессонных ночей
Добавлял молоко Прионежья.
Каждый куст был до одури нежен,
Так, что вовсе не сыщешь нежней.

Обнимал я в тиши луговин,
Что, увы, не удержишь в объятьях.
И медовый дурман Приоятья,
Августейших садов властелин,

Мне шептал, что на том берегу,
За угором, аукает осень…
Но под летнее пение сосен
Я поверить ему не могу.

ЕЖЕВИКА

Истончаются летние блики –
Вот и вересень* – розовощёк!
Я поспелой набрал ежевики
Не в ведёрочко, а в кузовок.

То не прихоть моя, то невинный
И наивный из детства привет.
В кузовочки глухую малину*
Собирали и прадед, и дед.

А теперь я хожу, не блукая*,
По земле своенравных болот.
Трону ягодку – нет, не глухая –
Слышит, чувствует, даже поёт.

Глажу нежное грубой рукою,
И мечтается мне об одном,
Чтобы каждый нашёл неглухое
В этом мире до боли глухом!

Вересень* – сентябрь.
Глухая малина* – ежевика.
Блукать* – блуждать.

ОСЕННЯЯ МОЛИТВА

Какая прелесть эта прель!
Какое счастье – день ненастный!
Плывёт над крышами кудель
С теченьем осени согласно.

И всё, что кроме, – ерунда.
Но отчего же неустанно
Смотрю с волнением туда,
Где лето затворяет ставни,

Где покосившийся сарай,
Где просто так собака лает?
Благословляю птичий грай!
Благословляю птичий грай…
И он меня благословляет.

ПОСЛЕЛЕТНЕЕ

Месяц клюквы и зрелой смолы
Заскулил за забором сутулым.
Выгнал сиверко лето с горы –
Тем же ветром и дачников сдуло.

Кто не сдулся, сидят по домам,
Топят печи, глядят на дорогу.
Гроздь рябины легла между рам,
Чтоб осеннюю скрасить немОгу.

Та рябина красна, но горька.
Вот и жизнь – не конфеты-букеты…
Гладит осень хромого щенка,
Бессердечно забытого кем-то.

КУСТЫ ДЕРЕВЕНЬ*

Облетают кусты деревень –
Каждый куст неказист.
Солнца нет, и не падает тень
На белеющий лист.

И не пишется мне на листе
О любви и о снах.
Я рыдаю о русской беде –
Измождённых кустах.

Неужели, Всевидящий Спас,
Их часы сочтены?!
Если осень в России сейчас,
Поддержи до весны!

По весне не убудет забот –
Много кто неказист…
Будет солнце, и тень упадёт
На исписанный лист.

Кусты деревень* – сёла