Поэт, исследователь социологии литературы. Высшее образование (техническое), в настоящее время – библиотекарь/культурный работник. Участник творческого объединения Made Inside, организатор фестиваля «Апология поэзии», финалист Московского поэтического слэма Андрея Родионова. Регулярный участник поэтических мероприятий в Москве. В литературных журналах не печатался.

Сыпятся

Из меня сыпятся пыль, пот
Fish and chips, complicated plot
Жмых из астральных околоплодных вод
Ну, может, благие мысли раз восемнадцать в год

Искры, как из неисправного щитка
Лот 49 на распродаже себя с молотка
Ремейки всех сюжетных поворотов Паланика
Мелочь, которую час назад по карманам искал

Дебильные присказки, взгляды искоса
Беседы с таксистами, хромые истины
Пуд чепухи, перенос ностальгический
Груды в труху перемолотых дискурсов

Гимны, проклятия, гаджеты, стадии
Знания, вирши, обиды, сценарии
Споры, вопросы, понты, комментарии
Money на таблетки от мании

Наконец, сыпятся разнокалиберные ругательства
Мусором из ведра и по улицам катятся
Застревают в ушах прохожих и в сетках рабица
Не то окраина промзоны, не то арт-инсталляция

Я не высыпаюсь, но однажды всё высыпется подчистую
Настанет момент наивысшей опасности для моей души сутулой
Вдруг выйдет, что правы традиция малого, любители шкатулок
И что мир это только мелочи, а великого не существует

***

это как кость в горле
нет, как гвоздь в коме

вот кто из вас слышал
чтоб гвозди в кому впадали
вот и я нет, прости, Гадамер
не дочитал твою книжку
наверное поэтому кризис

асфальтоукладчик по саду ветвящихся тропок
тромбы во всех тропах
метафора, метонимия – куда там
мета-ирония с матом
и та уже два месяца по ломбардам

выгнали из союза гострайтеров россии
бухал очень сильно
продался растолстел и стал другим
да и хрен с ним

главное, чтобы

нет, не про тяночку, про тяночку в другом стихотворении
тихо, творение пошлО!
и тут же оказалось пОшло
строки подобны дерущимся кошкам
когда у других ну едрить полотно
босх-моне-кандинский, а ты двоечница из художественного лицея

***

упихивать с одержимостью
образы звуки слова отпечатки
размеры кварталы свидетельства
чтоб потом ничего не вышло
полгода черкал в записной книжке
вырвал дюжину листов с корнем, с мясом
с прочим продовольствием
с превеликим удовольствием
говорят, писать стихи про стихи это совсем импотенция
сексопатологи хреновы
мира вне речи не существует
а таким образом, любой текст — про всё и сразу
про святость, проказу
подъезды, исподнее
пешее, водное,
модное, модусы,
резусы, казусы
да хоть про то как ты вчера нечаянно макароны шлёпнул на пол, а кот их подошёл и сожрал
обмены и общества
бездны, пророчества
дроби, пророрции
дворик с пропойцами
улицы, здания
место заклания
томик поэтики
туфли в пакетике
каждый мелькнувший в сознании логос
каждый увиденный на бегу образ
зенит и надир, уроборос, свинец
белый венец, и наконец
страсть хватать воздух и доставать оттуда незримое
неотвратимость нащупывать связи категорий несоизмеримых
и тонкость микронного чувства, соткавшего кружащее окружающее
и чистота перехода в новое и хоть на секунду не ускользающее

Данте

какое нахрен «не быть», вы чё, какие-то Данте с Вергилием
типа смотрите, гуляем по аду, а там в своём духовном бессилии
грешники чё-то там копошатся, не зная, что жизнь тщета и уныние
итак, отвечает господин Друзь
это:
а) рессентимент, то есть зависть к морали тех грешников
б) плохо прочитанный Сартр — понятие existential
в) вы внатуре ваще возвышаете внутренний вакуум
г) а вот тут я снова рву строчку, потому что полиморфный стих
итак
тематика – мрак
выбор как в рыбном: судак-тудак
скажите спасибо, что я не включил деконструкт а-ля Деррида
Материал из Википедии – свободной энциклопедии
Жак Деррида – французский философ и теоретик литературы, создатель концепции деконструкции. Один из самых влиятельных философов конца XX века, Деррида часто игнорируется в англо-американской традиции аналитической философии.
переключаемся обратно
мой посыл не нов
мир и так хренов
и в конце всех ждёт
темнота и гроб
и come on, мы уже проиграли
и мы скатываемся по спирали
хотя думаем, что поднимаемся вверх по башне, но это едва ли
и нам придётся карабкаться, чтобы просто остаться на месте
чтоб сохранилось от нас сегодняшних что-то помимо груза двести
иначе ведь, если прям все опустят руки, то мир опустеет
энтропия конечно не убывает, но мы как дикие звери
инстинктивно продолжим рвать и метать, умереть задача нехитрая
вспомнят про всех кто сделал хоть маленький шаг, начав свою битву
и если я тут наплодил сущностей, то несите Оккама бритву
но напоследок хочу рассказать анекдот:
Две лягушки упали в кувшин с молоком. Одна сразу сдалась и утонула, а вторая стала барахтаться, взбила масло, вылезла из кувшина, продала масло на рынке, вложила деньги в развитие, основала небольшую молочную экоферму, дела пошли в гору, купила молокозавод, второй, третий, деньги потекли рекой, скоро ей было уже некуда расти, появилось ощущение пустоты, она стала пытаться заполнить её алкоголем и наркотиками, и вскоре, упоротая в ноль, упала в личный бассейн на загородной вилле и утонула

Стройка, имитация и мусор

Как сотни ног, оставившие тропы.
Как провода, оставившие связи.
Мы есть система слов и перетоков,
Трансляторы без кода и без фразы.

Мы – вечно современное искусство.
Мы – встроенность в бетон и образ жизни.
Мы – стройка, имитация и мусор,
Сентябрьские жестяные листья.

В дополненной реальности – прореха.
В асфальте – пруд с размокшими бычками.
В генплане – пункт, где с рельсов можно съехать,
Покуда всё просчитано за нами.

Верней за нас, вернее перед нами,
Вернее, как параметр в настройках,
Настройках личностных и коммунальных,
Доступных в терминалах лишь поскольку

Есть саги об изнанках и фасадах,
Есть стяжки, сохраняющие разум.
Есть что-то безнадёжное в двадцатых,
В которых город насмерть перевязан.

И знаки отсылают к тем же знакам,
Витрины – к вывескам, а вывески к витринам,
И каждый – уникально-одинаков,
Застрявши в своей точке паутины.

незримого

временами
тихо гладить
молча шептать
временами
шаманизм и запредельное
но чаще всего
отхожу ко снам
с ножом в руке
он останется
во мне
во сне
во веки веков да не покинет меня вера в худшее
мера случая
учение
о непреодолимом возвращении
от бездны не откупишься
единственный шанс
в первый момент
открытия век
с размаху лезвие
в зазор между мирами
(снами и нами)
пов           орачивать по часовой до упора
проснемся вместе
вопрос лишь в том как скоро
и кто именно
умрёт от потери
незримого

семнадцать (нанопоэма)

0.
эпиграфов я писать не умею
1.
одержимость
жим дрожи
жир
дурость
желдорэкспедиция в тундру подсознания
2.
воспоминание после экзамена
–      сына, тебе вкусняшку какую
или ухо отломать?
– шоколадку, только чтоб без изюма
у меня отл., о, мать!
3.
изъяли:
бессознательное
сознательное
знательное
нательное
4.
я юность экспериментами щупал
шалил через хрипы фиктивных услад
те слезы реальны, пусть одноминутны
ну дальше совсем уже неинтересные буквы пошли, если честно
5.
к вопросу о провале спектакля одного актера в психиатрической клинической больнице № 1 имени Н. А. Алексеева, ранее известной как больница им. Кащенко и Канатчикова дача
и публика мала, и мизерна публичность
и галоперидол
6.
per aspera ad astra
пред аспирантом остра
я фаза литий люк айм
ё фаза айм ё фаза
7.
кстати сказать
сукин ты сын
кто тебе сказал
что ты
текст?
8.
После каждого из просветлений
Остаётся лишь ждать неминуемый возврат
Если всё или тлен или гений
Хаотично метаться — надёжный гарант
А закаты не знают печали
В них находится только природный устой
Шелест листьев, что в осень кричали
И расплывчатый образ и мрак бытово
Йййййййййййййййй как же кроет невыносимо простооооооо
9.
В чем проблема
Подошел
Взял за руку
И уверенно сказал
У Юнга не может быть наследников, потому что там нечего наследовать
Идея интроверсии либидо и отказ от проблематики психоза стали фатальными для теории
По большому счету Юнг отбрасывает завоевания анализа и уходит на уровень досужей культурологии, превращая мир субъекта в темную пещеру, в тенях которой копошатся архетипы
10.
они говорят «улягся», их уловка так черна
я хожу по симулякрам — ставлю «копия верна»
накатил себе винамп, накатил мальца вина
за мной гонит персонал, но я же профессионал
это всё игра-игра, бинты, кровати и игла
вчера я видел свою матушку – она была бледна
я сказал: «не бойся, мам, моя карма так чиста»
я же в овощном отделе, комплектовщик-консультант
11.
лёгкая тоска
надеждой
как прежде
не искать.
герой
колючек
включат
с пустотой.
непобедим,
на полдороге,
тем немногим,
и самим
предметов быта,
не закрытым
сверх-гробов.
12.
(демонстрируется хлопок одной ладонью)
13.
Держаться из последних сил
Держава мозга тянет руку
Конец эпохи всех прикрас
Рубец ремиссия разверзлось
14.
разорвавшаяся речь провоцирует психоз
речевая провокация психический разрыв
психологию разрывно речью провоцируем
провокатор психиатор развывавшаяся речь
15.
И каждый здесь ждёт гениальный стих
Неважно зачем, лишь бы в клочья зал
Мне сказали, я выпал из реальности,
Но я туда, в общем-то, и не впадал. 
16.
на самом деле
всё гораздо сложнее
просто
вопросы
встают двадцатиэтажными панелями
и вот ты в своём внутреннем Гольяново
и тебе важно чтобы люди во что-то поверили
но тебя снова видят у местной мурлычки пьяного
и рвёт смыслами
бьёт токами
скребёт пальцами
и повезло если лето и можно укрыться в кустарнике
но наутро
ты будто
сношался
с асфальтом
и
как после такого можно
неиронично
и без восемнадцати сносок в тексте
говорить
«я тебя люблю»
?
17.
и это больше чем просто дичь нести
и ощущения тотальной жизненной непрухи
любой культ целостной личности
кончается двадцатым съездом кукухи