В некотором смысле


I.


В некотором смысле,
В некотором коромысле
Жили-были старик со старухой,
И было им тридцать лет и двадцать восемь лет.

Жили они у самого серого моря
По колено ноги в бледной пене
По локоть руки в машинном масле

Были у них две избушки –
Обе ледяные,
По углам всемирная паутина.

Четыре учёных кота,
Одна черепаха.
Сталагмиты из книг,
Облака рентгеновских снимков.
Пустырника в каплях в ночи характерный запах.
Потерянная невидимка.

А детей у них не было.

II.


Старуха всё любовалась трещиной на корыте,
Говорила: «Это постпанк, декаданс, ар брют.
Я напишу о ней глубоко и пронзитель-
но, а потом догорюю и догорю».

Старик забрасывал невод, как и положено,
И – как не положено – всё подбирал ключи
К яйцу золотому с иголкой и смертью
(что же это:
мысли путаются в колтун, затемнён зачин).

Скоро сказывалось
Всё, что было с собой наделано,
Зарастали надрывы соединительной тканью –
Нечувствительным становилось белое тело.
Отсырела душа в подземелье иносказаний.

Говорила: это попса и псевдолубок
Остановись, остывающий колобок

III.


Старче, когда наступление
волшебства,
Отче, преодоление
естества,
Скоро ли повернётся
всякая тварь
Передом к лесу, сияющему несметно?

Небо свернётся как свиток,
не вынося,
И черепов частоколы
заголосят:

Вот она рыбка где
Вот и сказка вся

А кто слушал, тому –
медный посох любви ответной.
 
Плохое путешествие

однажды я запропастилась
нырнула за веретеном
и впала в тёмную немилость
в истошный сумрак ледяной
подол на голову накинут
ничто имеет сердцевину

язык назвать не повернётся
не прекратится полынья
карельских сказок злое солнце
над буквицей небытия
падучая распад паденье
поглубже чем корней сплетенье

ударюсь оземь
обернусь ли
собой
или совсем другим

на дне – земля под снегом тусклым
и имя их бабы-яги

(Сюоятар)

там на неведомых тропинках
клубки из смыслов поведут
на карнавалы и поминки
на всё, что ты имел в виду
всё, что от корки и до корки
что разум вынес на задворки

калейдоскоп
тысячегранник
я падчерица или дочь
стада невиданных созданий
без имени уходят в ночь
сгустился ужас подноготный
в руке кудель травы болотной

всё на одной застынет ноте
чернеющей как прорубь вновь
на превзойдённом горизонте
и упадёт веретено
с очередным холодным свистом
сверкая остриём лучистым
 
***
 
когда всё потеряло смысл
мы искали его повсюду
под скамейкой и у подъезда
весь ноябрь перетряхнули

подходили ко всем прохожим
к непростым приставали смертным
но никто здесь не видел смысла
и расплакалось всё внезапно

и упало там где стояло
и сидело на седативных
и почти в ничто обратилось
пока мы его смысл искали

под налётом мокрого снега
где расклеивать объявленья
из последних слогов пытались
на окраине и за краем

днём с огнём
по ночам с водою
заполняющей нам глазницы
как следы тяжёлого зверя
в анемичном лесу болотном

тут должны цвести анемоны
опылясь перекрёстной рифмой
должен быть хоть какой-то смысл
и звучащий кимвал в финале

но обшарены все карманы
и в раздавшихся чёрных дырах
обнаружены признаки смерти
мы стыкуемся с ними молча